офф: прости, что немного описал твои действия, просто в голову ничего не лезло(
Тихое шуршание и топот лап, раздающиеся с поляны голоса и писк котят разбудили меня. Я приоткрыл глаза. В палатке царил полумрак, лишь слышалось тихое сопение спящих воинов, некоторые пробуждались ото сна и тихо выходили из палатки, стараясь не задеть спящих котов. Я нехотя привстал с подстилки. Спать хотелось, но долг требовал другого. Нужно было идти охотиться. Барсук уже повёл рассветный патруль, остались только охотничьи патрули. Умываясь, я заметил краем глаза, как мимо меня прошёл Усатый. Я кивнул воину в знак приветствия и вышел из палатки следом. За ночь выпало немного снега, был мороз, а небо было пасмурным. Сухие листья покрылись инием, изо рта клубами вываливался пар. На главной поляне было немного котов: многие уже ушли по делам, но еще больше просто спали. Я заметил Подснежник, которая мило сидела у кучи с дичью и умывалась. Я подошёл к кошке и пробасил: - Ты пойдёшь со мной на охоту. - отойдя от воительницы, я подошёл к Усатому и бросил: - Возглавишь охотничий патруль. - потом я отошёл от воина и сел рдом с палаткой воинов, дожидаясь Подснежник. Эта кошка считалась одной из красавиц Речного племени, но славилась она своим легкомыслием. Я относился к ней так же, как и к другим своим соплеменникам: доверие, с теплотой. Плюс еще я чувствовал, что будут защищать Подснежник всегда. Хотя в принципе защиту я чувствовал ко всем, кто был намного младше меня.
Вот Подснежник закончила с умыванием. Я кивнул ей и взмахом хвоста поманил за собой. Кошка послушно подбежала ко мне и шла вровень со мной. Пробравшись в лес, я ощутил, что тут намного холоднее, чем в лагере. Посмотрев на воительницу, я тихо проронил: - Охотиться будем рядом с рекой, там дичи должно быть больше, - содрагнувшись всем телом от холода, я пустился бегом по лесу, чтобы согреться, надеясь, что белая воительница бежит за мной.

Снежка бежала уже наровне со мной, хотя иногда всё же отставала, но догоняла мгновенно. Подушечки лап уже начали гореть, в глазах загорался некий азарт, тело согрелось, скорость увеличивалась, хотелось продолжать гонку, но перед глазами возникла голубоватая полоса, и я резко затормозил прямо у самой кромки льда. Я тяжело дышал, почувствовал боль в подушечках лап и увидел кровавые следы. От слишком быстрого бега подушечки стёрлись. Мышиный помёт. Я зарыл подушечки в снег, чувствуя приятный холод, и старался не показывать их Подснежник. Когда кошка попровнялась со мной, я слышал её тяжелое дыхание, видел вырывавшиеся из пасти клубы пара, и понимал, что она устала от бега, так же, как и я. Я перевёл взгляд на замерзшую реку. Почему-то в моей душе была какая-то тревога, ожидание чего-то плохого. Я почему-то стал нервничать, шерсть на загривке встала дыбом, но я быстро пригладил её.
- Ты пойдёшь охотиться в ту сторону, - пробасил я Подснежник, указывая головой влево, - Я пойду в противоположную сторону. Встретимся тут. - я начал отходить от места нашей будущей встречи, как вдруг резко развернулся и неожиданно для самого себя промолвил:
- Будь осторожна.

- И тебе удачи - послышался звонкий голосок Подснежник. Я снова остановился и проводил кошку взглядом. Как-то неспокойно было. Живот странно подводило, словно я волнуюсь, лапы какие-то ватные и всё время кажется, будто сейчас должно произойти что-то плохое. Так, всё, хватит. Нужно сосредоточиться на охоте. Обернувшись, я побрёл вглубь леса, стараясь больше не оборачиваться и не смотреть на воительницу. Всё же она не маленькая ученица, за которой нужно постоянно бегать. Она воительница и не даром получила такое звание. Встряхнув головой, я продолжил путь.
Чем дальше я уходил от реки, тем становилось теплее, хотя и снега было больше. Тропинки в лесу были вытоптаны патрулями и охотниками, хотя еще были видны следы мелкой дичи. Прислушавшись к звукам, я понял, что ничего, кроме тишины и легкого шуршания, я не услышу. Потянув носом воздух, я учуял где-то неподалеку мышь. Приняв охотничью стойку, я стал тихо красться на запах. Наконец, этот аромат вывел меня к старой берёзе. В корнях этого дерева копошилась мышь. Она была очень толстой, такой мышью можно было накормить целителя и его ученика. Представив себе этот прекрасный вкус толстенькой мышки, я облизнулся. Безусловно хотелось есть, но долг есть долг. Сначала я должен был накормить племя, а потом заботиться о собственном желудке. Поморщившись, я напружинил лапы и приготовился к прыжку. Как только все четыре лапы оторвались от земли, воздух прорезал чей-то громкий крик о помощи. Мышь убежала, а я неуклюже плюхнулся в сугроб. Резко встав с места, я вдруг узнал этот слегка писклявый голос: - Подснежник... - прошептал я и сорвался с места. Слава предкам, что я не так далеко ушёл от реки, потому что как только я выбрался из небольшой чащи, то сразу заметил кошку, угодившую в воду. Она сильно долбила лапами по воде, пыталась выбраться на лёд, но он ломался под её весом, и она снова тонула. Ледяной ужас охватил меня. Она может утонуть. Я должен её помочь. Не раздумывая, я прыгнул в воду. Уйдя с головой, я вдруг понял, как тут холодно. Все моё тело окаменело, лапы отказывались меня слушать. Я уходил на дно. Казалось, будто я сам сейчас утону. Но! Я хотел жить, мне нравилось жить. Собравшись с силами, я распахнул глаза, а затем стал плыть. С шумом вдохнув драгоценный воздух, я стал искать глазами кошку. Она была в трёх метрах от меня. Сделав резкий толчок, я поплыл к воительнице. - Расслабься. - сквозь зубы сказал я и взял её за загривок. С силой стиснув зубы, я потащил её к берегу. Тело кошки иногда тонуло, но я лишь еще сильнее стискивал зубы, иногда ослаблял хватку, боясь прокусить загривок. На пути была толща льда, но я был практически уверен в том, что под нашим весом она легко сломается. Так и было. Только я собирался встать на этот лёд, как он с хрустом ломался. Мы подплывали к берегу, но чем ближе был берег, тем сильнее было течение реки. Казалось, что я уже не справлюсь с такой задачей. Но я должен был. Последние силы были на исходе, но я смог. Каково было моё счастье, когда лапы коснулись земли. На дрожащих лапах я выбрался из реки и отпустил загривок Подснежник. Плюхнувшись на снег, я закрыл глаза на минуту. Всё тело горело от холода, дыхание со свистом вырывалось из лёгких, сердце колотилось бешено. Повернув голову к кошке, я прохрипел: - Ты как?